Архивы за 30.11.2020

На окружной площади жила весталка. И звали ее – Козильда. Странное имя, не правда ли? Хотя…, что же в нем странного, ведь означало оно всего лишь – лепесток… Была Козильда кривой да хромой, и с выдающимся прыщом – бородавкой на огромном носу, хотя славилась она добрым нравом и покладистостью. Дом ее был на самой высокой точке площади, завершая ее по кругу, и переходя в узкий переулок, ведущий к густому лесу. Дом был не плох и не хорош, совсем простой, без изысков, но аккуратный и очень чистенький. Не было у Козильды ни золотых, ни серебряных чаш и украшений, ни хрустальных ваз, посуда – только оловянная, да окна все же были не слюдяные, а со стеклом в добротных деревянных рамах. Знала Козильда многое о жителях своего городка… Была она женщиной не старой, но, хоть и доброй, но очень не простой. Никому она не отказывала в помощи, всякий мог зайти в ее дом за советом, и даже без стука, и дверь всегда сама отворялась перед посетителем, как будто ждала сейчас именно его. И каждый мог получить от весталки доброе слово и поддержку. Но лишнего она точно, нет – нет…, никогда и никому не говорила, хоть и знала все наперед. Зачем человеку знать то, с чем не справится его гордое сердце? Пусть все идет своим чередом… Тем и жила Козильда, что приносили просящие, да одаривали тем, что имели сами. Богатых весталка не любила, ибо просьбы их были не про других, или же, что Душа их просила, а только о личном обогащении, да чтоб навредить кому… Да двери такому посетителю и сами не отворялись… Оттого иногда богатые ротозеи, только что оперившиеся из – под родительского крыла, часто освистывали да осмеивали кривую Козильду, а то и бросали ей в лицо либо остатки еды, либо кости, пытаясь попасть непременно в огромный прыщ. Да только Козильда не сердилась и не топала на обидчиков ногами, а только подсмеивалась над богатыми отпрысками, да, бывало, встанет спокойно, и так на них посмотрит, что те, сидящие на каменных парапетах площади, сами же и получали себе по носу свои кости, да валились наземь под хохот прохожих. Да и редко после этого кто решался обидеть весталку. Так и жила она на площади, окруженной старыми каменными домами в маленьком пригороде Парижа… Время летело, но… Козильда как – бы и не старела, только становилась все больше кривой, да прыщ на носу как будто больше вырастал… И вот как – то проезжал по пригороду богатый купец с дальней страны. Рассказали ему про весталку, хотя она, Козильда, совсем не любила этой славы о себе, предпочитая жить тихо и незаметно. Был купец пригож собой, и вез с собой мальчика, сына знатного лица с той далекой страны. Вез тайком, чтоб никто не знал о мальчугане. И охрана была у него, мальчик – то был драгоценным при купце попутчиком. Пораспрашивал купец про весталку, и добрые люди указали на ее дом на окружной площади. Подъехал тот на богатом скакуне, а дверь сама и отворилась. Изумился купец, спрыгнул с коня, а тут Козильда и сама вышла первой, чего никогда не делала раньше. — «Заходи» — сказала она купцу, и затворилась за ним дверь. Купец поклонился весталке, с недоверием глядя на ее прыщавое лицо, но, пораженный участием в ее добрых глазах, смутился и потупил голову. — «Знаю, зачем пришел. Ты садись…, да где твой попутчик, где ты его прячешь?» — спросила Козильда. Купец изумился, но вышел из дома, да попросил привести мальчика из гостиницы, где тот находился под охраной двух дюжих молодцов. И вот вскорости мальчик уже стоял перед весталкой и с опаской глядел на ее носатое лицо И так смотрели они друг на друга очень долго… И купец начал уже беспокоиться… Но весталка остановила его рукой, когда он стал нервно ерзать на старой, отполированной посетителями скамье… Купец все же, прокашлявшись, решил нарушить молчание, и начал рассказывать, весталка же молча слушала его…: — «Я ведь рос при отце своем, когда он еще служил у короля смолоду, а это – сын короля, с ним я и вырос. Только вот остался он все таким же маленьким, каким был в десять лет. И больше не растет. Кто только не лечил его, чего только ему не привозили заморские лекари, а толку не было. Вроде бы обыкновенный ребенок, но так и не стал взрослым…
Как – то забрел во дворец короля бродячий музыкант, да на флейте играл и песню пел о весталке с далекой Франции, которая может добрым словом и мертвого поднять. Вот я искал тебя целых два года по всем городкам да деревушкам…» — «И нашел…» — горестно добавил купец, с надеждой взирая на кривую Козильду.
Мальчик все смотрел на весталку своими чУдными голубыми глазами. Взгляд у них был совсем не детский, а с глубинной тоской и затаенной грустью по чему – то далекому, затерянному в далеких мирАх… Черные кудри обрамляли прекрасное нежное лицо неземной красоты, и, казалось, что это не ребенок стоит перед Козильдой, но Ангел освещает ее маленькую чистую комнату неземным светом глубоких и прерасных глаз…
Козильда подошла к мальчику, взяла своим крючковатым пальцем его за подбородок, приподняла его и еще раз посмотрела прямо в его прекрасные глаза. И вдруг… из этих голубых глаз брызнули слезы, прямо фонтан слез, они все текли и текли, уже заливая пол маленькой комнаты… Поток этих слез вырвался наружу и стал литься быстрым течением по окружной площади, заполняя ее между парапетов. Горожане стали с изумленным криком убегать с мощеного тротуара, а некоторые с любопытством, осмелев, стали собираться кучками у домика весталки. А поток все набирал свою мощь…:

• «Плачь, плачь, принц Марат, выплакивай всю боль сердца своего отца, который так распорядился тобой, отдав душу свою водному князю…».

Купец, разинув рот, стоял с мокрыми сапогами посередь комнаты, и от изумления не мог сдвинуться с места. Кони у дома весталки, вздыбившись, тихо подхрапывали у дверей, привязанные к каменному парапету, и не могли убежать, лишь подрагивая всем своим мускулистым телом.

Сердцах, которые будут соприкасаться с его прекрасным Сердцем…

И царь, сказав это, наклонился над своей израненной дочерью – русалкой, обмыл озерной водой ее кровоточащий хвост, что – то тихо сказав над ней, и скрылся в огромной волне.
Тихо стоял король на берегу озера до утра, так и не шелохнувшись… Утром нашли его придворные охотники, посадили ослабевшего короля на коня, и привезли во дворец. Вскорости его женили на молоденькой симпатичной принцессе из соседнего государства, и родился у них очаровательный малыш… Да, это был я, Марат, который так и не вырос… И носил в груди своей холодное печальное сердце отца своего…
И что же стало с маленькой бедной русалкой ?
У русалки зажили раны, затянулись шрамы, а из обрубленного хвоста выросли две корявые ноги. Стала русалка горбатой да кривой весталкой Козильдой, и пришла она в далекий городок в одном королевстве, да приноровилась лечить местных жителей да малых ребятишек добрым словом, уча их слушать себя, сердце свое, да сотворять мир в своем пространстве…»
Так рассказывал Марат своему проводнику – богатому купцу, все еще стоящему с раскрытым ртом…
И что же стало с юношей и девушкой, спросите вы?
А сели они на могучих коней и уехали с купцом в свой дворец, поженились, и стали править своим государством только Любовью своего огромного, на двоих, чистого Сердца. И никто никогда, и до сих пор, не уронил ни одной слезинки в их небольшом королевстве, потому что спокойное Сердце тихо в Любви, и лишь улыбка Радости может принести лучики счастья из глаз Человека с открытым чистым Сердцем на всех, кто согрет этим большим Сердцем. И так эти лучики переходят от Сердца к Сердцу, даря необыкновенные ощущения полноты жизни и ее гармонии во всех ее проявлениях…
О, да! Я же не сказал вам, что нет теперь в пригороде Парижа той окружной площади… Между каменных парапетов там небольшое озерцо с кристально чистой водой, в которой плавают изящные белые лебеди, и сотни гостей приезжают со всех королевств посмотреть на это чудесное маленькое озеро, где нежные пары лебедей создают прекрасное потомство, и разлетаются по другим водоемам, разнося частичку Любви и Верности Сердца все дальше и дальше…

Ирина Титова 29.11.20